Гумилёв Николай Степанович родился 3(15).04.1886 в Кронштадте. Отцом его был корабельный врач Степан Яковлевич Гумилёв, матерью — дочь адмирала И.Л. Львова Анна Ивановна, происходившая из старинной дворянской семьи. Николай стал их третьим ребёнком после брата Дмитрия и сестры Александры.

После отставки отца семья Гумилёва переехала в Царское Село.

В 1884 г. написаны первые стихи поэта.

«П.Н. Лукницкий записал, со слов Ахматовой, отрывок из стихотворения шестилетнего Коли Гумилёва:

Живала Ниагара

Близ озера Дели,

Любовью к Ниагаре

Вожди все летели…»

(В.К. Лукницкая, «Николай Гумилёв. Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких»)

В 1885 г. Николай начал обучение в гимназии Я.Г. Гуревича.

В 1900 г. семья Гумилёвых, спасаясь от опасности туберкулёза (был обнаружен у Дмитрия) переехала в Тифлис (ныне Тбилиси); там Николай Степанович учился в сначала во второй, затем в первой тифлисских гимназиях, написал немало стихотворений и даже составил из них альбом «Горы и ущелья» (сейчас хранится в Пушкинском доме в Санкт-Петербурге).

8 сентября 1902 г. в газете «Тифлисский листок» вышло первое стихотворение Гумилёва — «Я в лес бежал из городов…» На поэта в тот период оказали влияние русские символисты К.Д. Бальмонт и В.Я. Брюсов.

«Мне давно хотелось узнать, когда он начал сочинять стихи. Мне казалось, что непременно совсем маленьким <...>

— Нет, — говорит он, — <...> Как ни странно, я, несмотря на то, что создал себе свой особый мир, в котором

…Каждый куст придорожный,

Мне шептал: поиграй со мной,

Обойди меня осторожно

И узнаешь, кто я такой —

Несмотря на мое поэтическое восприятие жизни и мира, о стихах не помышлял.

Зато с какой невероятной силой обрушились они на меня и завладели мною в четырнадцать лет. Мы переселились в Тифлис. И там, когда я проезжал впервые по Военно-Грузинской дороге, это и началось. Кавказ просто ошеломил меня. На меня вдруг нахлынули стихи Пушкина и Лермонтова о Кавказе. Я их знал и любил уже прежде. Но только здесь я почувствовал их магию. Я стал бредить ими и с утра до вечера, и с вечера до утра твердил их. Там же, в Тифлисе, я впервые напечатал в „Тифлисском листке“ свои стихи. Такой уж я был решительный и напористый. Читать их вам не хочу. Верьте на слово, что дрянь. Да еще и демоническая» (Одоевцева И.В. «На берегах Невы»)

В 1903 г. семья Гумилёвых возвращается в Царское Село: Н. С. поступает в 7 класс Николаевской гимназии для завершения курса. В то время её возглавлял И. Ф. Анненский, о котором Николай писал: «К таким нежданным и певучим бредням / Зовя с собой умы людей, / Был Иннокентий Анненский последним / Из царскосельских лебедей» («Памяти Анненского», 1911 г.). А 24 декабря, в сочельник, Гумилёв знакомится с Аней Горенко, своей будущей супругой.

«С Колей Гумилевым, тогда еще гимназистом седьмого класса, Аня познакомилась в 1904 году, в сочельник. Мы вышли из дому, Аня и я с моим младшим братом Сережей, прикупить какие-то украшения для елки, которая у нас всегда бывала в первый день Рождества. Был чудесный солнечный день. Около Гостиного двора мы встретились с „мальчиками Гумилевыми“: Митей, старшим, — он учился в Морском кадетском корпусе, — и с братом его Колей — гимназистом императорской Николаевской гимназии.

Я с ними была раньше знакома, у нас была общая учительница музыки — Елизавета Михайловна Баженова. Она-то и привела к нам в дом своего любимого Митю и уже немного позже познакомила меня с Колей. Встретив их на улице, мы дальше пошли уже вместе, я с Митей, Аня с Колей, за покупками, и они проводили нас до дому. Аня ничуть не была заинтересована этой встречей, а я тем менее, потому что с Митей мне всегда было скучно; я считала (а было мне уже тогда пятнадцать!), что у него нет никаких достоинств, чтобы быть мною отмеченным.

Но, очевидно, не так отнесся Коля к этой встрече. Часто, возвращаясь из гимназии, я видела, как он шагает вдали в ожидании появления Ани. Он специально познакомился с Аниным старшим братом Андреем, чтобы проникнуть в их довольно замкнутый дом. Ане он не нравился; вероятно, в этом возрасте девушкам нравятся разочарованные молодые люди, старше двадцати пяти лет, познавшие уже много запретных плодов и пресытившиеся их пряным вкусом» (Срезневская В.С., «Дафнис и Хлоя»)

В 1905 г. Гумилёв делает первое предложение А. Горенко — и получает отказ. Осенью выпускает свой первый сборник — «Путь конквистадоров». В его мотивах и образах сильно ощущается влияние В.Я. Брюсова. Несмотря на то, что стихотворения Николая Степановича были ещё ученическими, на них обратила внимание критика, включая самого Брюсова; в своей рецензии на «Путь конквистадоров» он был довольно благожелателен к юному поэту.

В 1906 г. поэт закончил гимназию и продолжил учёбу в Сорбонне (Париж). Это время отметилось для него несколькими неприятными эпизодами: в их числе отсутствие ответа К. Бальмонта на гумилёвское письмо, полное восхищения и уважения, а также унизительный визит молодого Николая к Мережковским.

«<...> Да, кстати! Коварны ваши рекомендации! Перед вашим письмом явился к нам Гумилев, с запиской от... Микулич. Рассказывал, что переписывается с вами. О, Валерий Яковлевич! Какая ведьма „сопряла“ вас с ним? Да видели ли вы его? Мы прямо пали. Боря [Андрей Белый] имел силы издеваться над ним, а я была поражена параличом. Двадцать лет, вид бледно-гнойный, сентенции старые, как шляпка вдовицы, едущей на Драгомиловское. Нюхает эфир (спохватился) и говорит, что он один может изменить мир: „До меня были попытки… Будда, Христос… Но неудачные“. После того, как он надел цилиндр и удалился, я нашла номер „Весов“ с его стихами, желая хоть гениальностью его строк оправдать ваше влечение, и не могла. Неоспоримая дрянь. Даже теперь, когда так легко и многие пишут стихи, — выдающаяся дрянь. Чем, о, чем он вас пленил?» (из письма Зинаиды Гиппиус Валерию Брюсову, 8.I.1907. Париж)

В 1907 г., в Париже совместно с А.А. Горенко (будущей Ахматовой) и художником М.В. Формановским на средства последнего Н. С. предпринял попытку издания литературно-художественного журнала «Сириус» (Ахматова дебютировала именно там), оказавшуюся неудачной: свет увидели лишь 3 номера. В любовной сфере поэту тоже не сопутствовал успех: в это время он предпринимает неудачную попытку самоубийства. Гумилёв вернулся в Россию, чтобы пройти призывную комиссию, но от воинской повинности был освобождён; причина — астигматизм.

1908 г. был для Николая гораздо более приятным: осуществляя свою давнюю мечту, он предпринял первую поездку в Африку (вторая состоится в 1909-1910 гг., третья в 1910-1911 гг., четвёртая в 1913 г.) и впервые побывал на «Башне» Вячеслава Иванова.

«Об этой своей мечте хоть недолго пожить „между берегом буйного Красного моря и Суданским таинственным лесом“ — поэт написал отцу, но отец категорически заявил, что ни денег, ни его благословения на такое (по тем временам) „экстравагантное путешествие“ он не получит до окончания университета. Тем не менее Коля, не взирая ни на что, в 1907 году пустился в путь, сэкономив необходимые средства из ежемесячной родительской получки. Впоследствии поэт с восторгом рассказывал обо всем виденном: — как он ночевал вместе с пилигримами, как разделял с ними их скудную трапезу, как был арестован в Трувилле за попытку пробраться на пароход и проехать „зайцем“. От родителей это путешествие скрывалось, и они узнали о нем лишь пост фактум. Поэт заранее написал письма родителям, и его друзья аккуратно каждые десять дней отправляли их из Парижа. После экзотического путешествия Петербург навел на поэта тоску. Он только и мечтал опять уехать в страну, где „Каналы, каналы, каналы, — Что несутся вдоль каменных стен, — Орошая Дамьетские скалы — Розоватыми брызгами пен“ (Египет)» (Гумилёва А.А., «Николай Степанович Гумилёв»)

В том же 1908 г. поэт издаёт свой второй сборник «Романтические цветы» с посвящением А.А. Горенко; в журнале «Речь» 15 декабря появляется положительная рецензия И.Ф. Анненского.

По возвращении в Россию Гумилёв сильно сблизился с С.К. Маковским и оказал ему существенную помощь в организации журнала «Аполлон». Журнал отличался тем, что там печатались все виднейшие представители «нового искусства»: в их числе были уважаемые поэтом К. Бальмонт и В. Брюсов, а также А. Белый и А. Блок. Опыт в литературной критике, которой Н.С. начал заниматься ещё во Франции, помог ему стать одним из ведущих сотрудников издания. Гумилёв даже вёл в «Аполлоне» постоянную рубрику, многие статьи из которой позже войдут в книгу «Письма о русской поэзии» (1923 г.). 

29 ноября того же года своё согласие на брак с Н.С. дала Анна Горенко. Декабрь — Николай Гумилёв путешествует по Египту и Абиссинии.

В 1910 г. выходят «Жемчуга» — третий сборник Гумилёва, который он посвятил своему наставнику В. Брюсову. Именно эта книга принесла поэту известность. В ней оформился собственный стиль поэта, отразилось неприятие им «туманностей» символизма, которое разделили с Гумилёвым сплотившиеся вокруг «Аполлона» М. Кузмин, М. Цветаева, О. Мандельштам, А. Ахматова, С. Городецкий.

«Стихи были всей его жизнью. Никогда не встречал я поэта до такой степени „стихомана“. „Впечатления бытия“ он ощущал постольку, поскольку они воплощались в метрические строки. Над этими строками (заботясь о новизне рифмы и неожиданной яркости эпитета) он привык работать упорно с отроческих лет. В связи отчасти с этим стихотворным фанатизмом, была известная ограниченность его мышления, прямолинейная подчас наивность суждений. Чеканные, красочно-звучные слова были для него духовным мерилом. При этом — неистовое самолюбие! Он никогда не пояснял своих мыслей, а „изрекал“ их и спорил как будто для того лишь, чтобы озадачить собеседника. Вообще было много детски-заносчивого, много какого-то мальчишеского озорства в его словесных „дерзаниях“ (в критической прозе, в статьях это проявлялось куда меньше, несмотря на капризную остроту его литературных заметок)» (Маковский С.К., «На Парнасе серебряного века»)

В 1911 г. Н.С. образовал собственное литературное объединение, которое получило название «Цех поэтов». Тем самым Гумилёв, Мандельштам, Ахматова, Городецкий окончательно доказали, что новое поколение молодых поэтов отнюдь не является «третьим поколением» символистов, как могло показаться вначале. В ту же пору Гумилёв окончательно рассорился с Вяч. Ивановым и перестал бывать на его башне.

В 1912 г. произошло становление акмеизма как направления: Гумилёв и С. Городецкий выступили с программными докладами («Наследие символизма и акмеизм» и «Некоторые течения в современной русской поэзии» соответственно), которые были опубликованы в начале следующего года в «Аполлоне» как статьи; состоялось и публичное выступление представителей новой школы в «Бродячей собаке», которая начала играть значительную роль в культурной жизни северной столицы. Впоследствии теоретические положения нового литературного направления нашли своё отражение в художественной практике её приверженцев: это ахматовский «Вечер», мандельштамовский «Камень», гумилёвское «Чужое небо» (этот четвёртый поэтический сборник Н.С. вышел в апреле). В том же году акмеисты открывают собственное издательство «Гиперборей» и одноимённый журнал. Гумилёв же поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета, где изучает старофранцузскую поэзию.

1912 г. важен и для личной жизни Николая: 1 октября в семье Гумилёвых родился единственный сын Лев.

«Когда Гумилев меня провожал в передней, из боковой двери выскочил тощенький, бледный мальчик, такой же длиннолицый, как Гумилев, в запачканной косоворотке в валенках. На голове у него была уланская каска, он размахивал игрушечной сабелькой и что-то кричал. Гумилев тотчас отослал его — тоном короля, отсылающего дофина к его гувернерам. Чувствовалось, однако, что в сырой и промозглой квартире нет никого, кроме Гумилева и его сына» (Ходасевич В.Ф., «Гумилев и Блок»)

В 1913 г. выходит первый номер журнала «Аполлон» со статьей Н.С. «Наследие символизма и акмеизм». Сам же он отправляется в Абиссинию как начальник экспедиции Музея антропологии и этнографии Академии наук. В этом же году в Москве на свет появился Орест — сын Гумилёва и актрисы театра Мейерхольда Ольги Высотской, с которой поэт познакомился годом ранее, на праздновании литературного юбилея К. Бальмонта в «Бродячей собаке».

В 1914 г. в издательстве «Гиперборей», основанном Гумилёвым, выходят ахматовские «Чётки». В связи с началом Первой мировой войны Николай Степанович хлопочет о том, чтобы его призвали в армию, в конце концов добивается своего и 17 октября принимает боевое крещение. Уже 24 декабря Гумилёв был представлен к награде за успешную ночную разведку: его наградили Георгиевским крестом 4-й степени № 134060 и повысили в звании до ефрейтора.

В 1915 г. Н.С. отчисляют из университета. Зато год отмечен продвижением поэта по военной службе: он стал унтер-офицером и получил 2-й Георгиевский крест, которым очень гордился. Кроме того, за спасение одного из пулемётов во время проведения военной операции Гумилёв был награждён знаком отличия военного ордена Георгиевского креста 3-й степени № 108868. В том же 1915 г. издательство «Альциона» выпускает книгу его стихов «Колчан». Сборник получил большой резонанс.

«Война его не изменила. О фронте он рассказывал забавные пустяки, точно о пикнике, читал мадригалы, сочиненные полковым дамам:

Как гурия в магометанском Эдеме в розах и шелку,

Так Вы в Лейб-Гвардии Уланском

Ея Величества полку.

Когда его поздравляли с Георгиевским крестом, он смеялся: „Ну, что это, игрушки. К весне собираюсь заработать „полный бант“. Стихи его того времени если и говорили о войне, то о войне декоративной, похожей на праздник:

И как сладко рядить победу,

Словно девушку, в жемчуга,

Проходя по дымному следу

Отступающего врага.

Только раз я почувствовал, что на войне Гумилёву было не так уж весело и приятно, как он хотел показать. Мы засиделись где-то ночью, поездов в Царское больше не было, и я увел Гумилёва к себе.

— „Славная у тебя комната, — сказал он мне, прощаясь утром. — У меня в Париже была вроде этой. Вот бы и мне пожить так, а то все окопы да окопы. Устал я немножко“» (Иванов Г.В., «О Гумилёве»)

В 1916 г. приказом главнокомандующего армиями Западного фронта от 28 марта 1916 г. за № 3332 Гумилёв произведен в прапорщики с переводом в 5-й гусарский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полк. Позже он заболевает бронхитом и прибывает сначала в Царское Село, затем в Ялту на излечение. В Массандре он работает над пьесой «Гондла». Летом в Петрограде знакомится с Ларисой Рейснер и реорганизует Цех поэтов, который во второй раз просуществует чуть больше года. В конце 1916 г. в краткосрочном отпуске встречает вернувшуюся из Севастополя жену и уезжает с ней и Кузьмиными-Караваевыми в Слепнево, а позже возвращается обратно на фронт, прикомандированный к 5-му эскадрону.

В 1917 г. Николай Степанович участвует в учредительном собрании литературного общества Союза писателей, встречается с А. Блоком. Этот год для Гумилёва также отмечен военной заслугой: приказом по войскам 5-й армии № 269 он награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Поэт путешествует во Францию через Финляндию, Швецию, Норвегию и Англию, причём накануне отъезда оформляется как специальный военный корреспондент газеты «Русская воля». Пока он находится за границей, прикомандированный в распоряжение представителя русских войск во Франции генерала М.А. Занкевича, выходит его «Дитя Аллаха» — арабская сказка с иллюстрациями художника П. Кузнецова. В том же году Гумилёв работает над переводами восточных поэтов, которые потом составят основу его книги китайских стихов «Фарфоровый павильон».

«После войны я встречался с ним в Париже. Прежняя его словоохотливость заменилась молчаливым раздумьем и в мудрых, наивных глазах его застыло выражение скрытой решимости. В общей беседе он мало участвовал, и оживлялся только тогда, когда речь заходила о его персидских миниатюрах. Я часто заставал его углубленным в чтение. Оказалось, что он читал Майн-Рида» (Минский Н.М., «Огненный столп»)

В 1918 г. Николай Степанович побывал в Англии, прочёл свои стихи на первом собрании общества «Арзамас», был избран товарищем председателя совета Союза деятелей Художественной литературы на учредительном общем собрании, стал членом редколлегии нового издательства «Всемирная литература» (вместе с А. Блоком), преподавателем по курсам теории и истории поэзии в Институте живого слова, членом совета Дома искусств, членом комитета, стоявшего во главе Дома литераторов. Но при всём этом в Гумилёве не засыпает творец. Издательство «Гиперборей» выпускает несколько трудов поэта: африканскую поэму «Мик», книги «Фарфоровый павильон: китайские стихи» и «Костёр». Другое издательство, «Прометей», принадлежавшее Н.Н. Михайлову, переиздаёт «Жемчуга» и «Романтические цветы». Происходит первая постановка пьесы «Дерево превращений» и издание книги «Пьяные вишни».

Наступают серьёзные перемены в личной жизни поэта: он разводится с Анной Ахматовой и предпринимает с ней последнюю совместную поездку к сыну Льву, который находился на попечении бабушки Анны Ивановны Гумилёвой в Бежецке. После официального оформления развода с Ахматовой Н.С. делает предложение Анне Энгельгардт.

«В начале зимы 1920 года Гумилев женился на А.Н. Энгельгардт, миловидной, но очень недалекой девушке, мало интересовавшейся основным делом его жизни. Он был подчеркнуто внимателен к ней, всюду водил ее с собой и боялся только ее неожиданных и действительно иногда ставящих в тупик суждений. „Ты, Аня, лучше помолчи! Когда ты молчишь, ты становишься вдвое красивее“» (Рождественский В.А., по кн. «Николай Гумилёв. Исследования. Материалы. Библиография»)

В 1919 г. Николай Гумилёв и Корней Чуковский совместно издали книгу «Принципы художественного перевода». Поэт получил приглашение в члены совета издательства «Всемирная литература» по отделу поэзии и инициировал организацию при этом издательстве литературной студии. Позже на Невском проспекте открывается кружок «Звучащая раковина», возглавляемый Н. Гумилёвым; он преподает в студии пролеткульта и в 1-й культурно-просветительной коммуне милиционеров, в студии в доме Мурузи. Когда по инициативе М. Горького создаётся Секция исторических картин при Народном комиссариате просвещения, Н.С. включается в состав её редколлегии. В студии Дома искусств поэт начинает читать курс лекций по драматургии.

Рождается дочь Гумилёва и Энгельгардт, её называют Еленой. После большого перерыва поэт возвращается к написанию стихов, которые позже войдут в его последний сборник, «Огненный столп».

«Жил он теперь в „Доме искусств“. Здесь ему было суждено стать счастливым отцом. Я как-то постучал к нему в комнату. Он открыл дверь и еще на пороге сказал каким-то особо торжественным голосом: „Поздравь меня. У меня родилась дочь“. И добавил: „Я хочу назвать ее Еленой в честь самой красивой женщины на земле, из-за которой греки осаждали Трою“» (Рождественский В.А., по кн. «Николай Гумилёв. Исследования. Материалы. Библиография»)

В 1920 г. продолжается плодотворная работа Николая Степановича: при культурно-просветительском отделе Балтфлота открывается литературная студия, где Гумилёв читает лекции по теории поэзии. В Доме искусств проходит его творческий вечер, он также принимает активное участие в организации Петроградского отделения Всероссийского Союза поэтов. Позже Гумилёв едет со своей новой женой и детьми к матери и сестре Александре в Бежецк.

В последний, переломный для своей жизни 1921 г. Н.С. издает рукописный журнал Цеха поэтов «Новый Гиперборей» в пяти экземплярах с рисунками авторов, составляет рукописные сборники своих ненапечатанных стихотворений: «Fantastica», «Китай», «Французские песни», «Канцоны», «Стружки», тетрадь из двух стихотворений «Заблудившийся трамвай» и «У цыган» для продажи их в книжном магазине издательства «Петрополис». В этом же издательстве планирует выпустить новую книгу стихов «Посредине странствия земного».

«Такие горькие слова , глубокие, сказал Георгий Иванов о Гумилеве: „за полгода до смерти Гумилев сказал: Знаешь, я смотрел, как кладут печку, и завидовал — знаешь кому? — кирпичикам. Так плотно их кладут, так тесно и еще замазывают между ними каждую щелку, чтобы нигде на дало. Кирпич — к кирпичу. Друг — к другу, все вместе — один за всех, все за одного... Самое страшное в жизни — одиночество. А я так одинок...“

И точно недоумевая, прибавил:

— В сущности, я — неудачник» (Иванов Г.В., «Китайские тени»)

Вместо Блока Гумилёв становится председателем Петроградского отделения Всероссийского Союза поэтов; обоих также избирают в члены правления на заседании в Доме литераторов, а позже — в Бежецке — Николая Степановича выбирают первым почетным председателем местного отделения Союза поэтов — Дома поэтов, который он же и учредил. В июле состоялся его разговор с молодым поэтом Б. Вериным, который предлагал ему вступить в заговор — со стороны Гумилёва последовал категорический отказ. 8-9 июля произошла его последняя встреча с Анной Ахматовой, а ровно через месяц арестованный с 3 на 4 августа поэт был допрошен в качестве обвиняемого по делу № 2534. Допрос проводил следователь Петроградской ЧК по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией Якобсон. Пока Н.С. нходился под арестом, вышел его сборник «Огненный столп» с посвящением его второй жене Анне Николаевне Гумилёвой. Литераторы приходят в ВЧК ходатайствовать об освобождении Н.С. Гумилёва и приносят письмо «В Президиум Петроградской губернской Чрезвычайной комиссии».

На следующий день после этого, 25 августа, поэт был расстрелян.

«Несколько молодых поэтов и поэтесс, учеников и учениц Гумилёва, каждый день носили передачу на Гороховую.

Уже во вторник передачу не приняли.

В среду, после звонка в ЧК, молодой поэт Р. и я бросились по всем тюрьмам искать Гумилёва. Начали с Крестов, где, как оказалось, политических не держали.

На Шпалерной нам удалось проникнуть во двор, мы взошли по лестнице во флигеле и спросили сквозь решетку какую-то служащую: где сейчас находится арестованный Гумилёв?

Приняв нас, вероятно, за кого-либо из администрации, она справилась в какой-то книге и ответила из-за решетки:

— Ночью взят на Гороховую.

Мы спустились, все больше и больше ускоряя шаг, потому что сзади уже раздавался крик:

— Стой, стой, а вы кто будете?

Мы успели выйти на улицу.

Вечером председатель Чека, принимавший нашу делегацию, сделал в закрытом заседании Петросовета доклад о расстреле заговорщиков: проф. Таганцева, Гумилёва и других.

В тот же вечер слухи о содержании этого доклада обошли весь город.

Потом какие-то таинственные очевидцы рассказывали кому-то, как стойко Гумилёв встретил смерть.

Что это за очевидцы, я не знаю — и без их свидетельства нам, друзьям покойного, было ясно, что Гумилёв умер достойно своей славы мужественного и стойкого человека» (Оцуп Н.А., «Океан времени»)

1 сентября ВЧК публикует официальное сообщение о раскрытом заговоре («Петроградская правда». 1921. № 181). В списке расстрелянных участников «таганцевского заговора» Н.С. Гумилёв значится под номером 30.

Список литературы:

1.    Лукницкая В.К., Николай Гумилёв. Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л.: Лениздат, 1990.

2.    Одоевцева И.В. «На берегах Невы». М.: Художественная Литература, 1988.